Александр Гутин

       Помните старинный анекдот про ветерана, выступающего перед школьниками? (далее…)

Когда мои мой засранец папаша отдал богу душу, Джимми, я был очень на него зол. Впрочем, я и сейчас на него зол. (далее…)

Вероника очень страдала от непонимания. Непонимание исходило прежде всего от мужа. Егор Ильич был старше миниатюрной и точеной Вероники на десять лет, выше почти на полметра и тяжелее в два раза. (далее…)

       Боже мой! Йося подрался! Он подрался руками по лицу! Теми собственными руками, которыми он играл на скрипке Шуберта! Слава богу этого не видит дедушка Самуил Моисеевич, потому что умер и спокойно лежит на кладбище, как ни в чем ни бывало! (далее…)

       Гриша Перцман очень боялся уголовного кодекса. Ложась в супружескую постель, он несколько минут смотрел в потолок, а потом обреченно говорил: (далее…)

       Когда я приезжаю в деревню во мне просыпается лохматый шмель. У меня отрастают усы, как у Михалкова, мне кажется, что на мне надет шелковый халат с китайскими драконами, а на голове кокетливая сеточка для волос. И хочется мне степенной походкой прогуливаться по пыльным дорожкам, сбивать тростью лопухи и обращаться к крестьянам: (далее…)

       Пацаны немца поймали. Не весть откуда взялся, долговязый, худой, в куцей шинельке. Никто бы его не поймал тут, если бы не Тёпа, Гриня и Седой. (далее…)

       Майями город греха. Здесь на паркинге между сексуальным Ламбаргини и пропитанной похотью Ферарри, я видел чистенькую и ухоженную Ладу пятой модели. (далее…)

       День апрельский обглодан до корочки. Выпит до глоточка. Зажигаются тусклые окна соседних домов. У заднего входа «Пятерочки» стоит продавщица в фирменном красном халате и курит «Vogue Slim». Бейджик с именем. Я раньше думал, что в «Пятерочках» работают Людмилы и Натальи. Ну, может быть Марины. А эта Кристина. Это необычно. Как имя Эрнест в списке личного состава стройбата. Как имя Глафира в составе канадской сборной по хоккею. Причем мужской сборной. (далее…)

       Эмма Леопольдовна считалась немкой, хотя ее грустные маслянные глаза и горбатый, как одноименный кит, нос, говорили совершенно о противоположном. Да, Эмма Леопольдовна с одной стороны была учительницей немецкого языка, но с другой стороны ученик шестого «В» Миша Хейфец таки был ее племянником. (далее…)

       Дядя Эмик считался позором семьи. В то время, когда мой папа, его двоюродный брат, старался выполнить пятилетку в три года, когда вся наша страна семимильными шагами шла к победе коммунизма, дядя Эмик имел наглость демонстративно хорошо жить. (далее…)

       В соседнем дворе жил Гуля. Его как-то звали, наверняка, и фамилия тоже была. Но кому это интересно, если он был Гулей. Мальчик с короткой ногой. У него даже башмак был специальный, который ногу увеличивал. Некрасивый такой черный башмак. Он так и гулял, на одной ноге нормальный кед с красной резиновой подошвой, а на другой черный уродливый башмак. (далее…)

       Когда-то давно я работал. Это сегодня по представлениям многих, творческие люди нихуя не делают, только пьют кофе с круасанами, говорят непонятные слова и ругают скрепы. (далее…)

       Тут разговор зашёл о международных браках. Это у нас любовь морковь, а у них там аморе мио и даже феличита. (далее…)

       Разный бизнес контролируют разные группы людей. Асфальт с восьмидсятых курируют армяне. Продажу цветов на киевском вокзале Москвы- азербайджанцы. Евреи, как и полагается евреям, продают и спаивают. Хотя лично я так и не увидел профита от этого гешефта. Не все евреи, видимо, одинаково полезны. (далее…)

       Митя он с начала таким и не был вовсе. Это потом он стал героем, конечно. Грудь в орденах, медалях, в газете два раза печатали. Мол, есть такой себе боец пулемётчик Митя Шапкин, прошу любить и жаловать. И говорят, девушки ему пишут. Замуж за него хотят. Это и понятно, бабы. Им так положено, чтобы замуж обязательно. А тут герой, грудь горой. (далее…)

       Когда весь день пошел по пизде… пардон муа, в переводе на русский, не так, как должен был, то пока он не закончился, ждёшь продолжения. (далее…)

       Лев Абрамович смотрел футбол. Кроме футбола Лев Абрамович иногда смотрел новости. Внимательно выслушав новость о том, что на полях Кировоградской области был собран рекордный урожай кукурузы, он непременно вздыхал и говорил: (далее…)

       Картер был злым. Седой пробор, слащавое лицо и хитрые глазенки. Классический злодей. Как клоун-убийца. Вроде яркий колпак и рот до ушей, а сам вон оно чего. (далее…)

       Опять снился воскресный сон. Уж не знаю почему, но этот сон должен был мне присниться в воскресенье. А сегодня суббота. На самом деле так себе сон. Ничего особенного. Представьте поле. Я иду по нему и собираю цветы. Цветы самые обычные. Какие могут быть цветы на поле? Ромашки. Нет, там были еще какие-то цветы, но я собирал ромашки. (далее…)

       Каждый из нас поёт. Некоторые даже считают, что умеют это делать хорошо. Даже нет, не так. Особенно те, кто считают, что делают это хорошо. Хотя правды им лучше не знать. Например, я. Я вообще, пою, как внучатый племянник Поваротти. Хуй меня переорешь. Ни за что и никогда. И вот,когда я захожу в душ, включаю теплую, как струи римского фонтана воду, я начинаю петь. В воздухе появляются тюльпаны и эдельвейсы. (далее…)

       У Кузьмы Петровича Пузырёва в семье произошло несчастье. Дочка его, Люська от робота залетела. Это в Москве, говорят, такое сплошь и рядом, а у нас в Клюевке еще понятия имеются. Где это видано, чтобы девка с роботом снюхалась, да еще и залетела? (далее…)

       Хотите я расскажу вам про Самару? Я здесь не родился, я здесь живу-то всего четыре года. Я могу быть объективным, даже если услышу тысячи «фу-фу-фу» и «ай-я-я-яй». А я их периодически слышу. Да что там слышу, я сам себе это говорю. (далее…)

       Когда я учился в первом классе случилось страшное. Я заболел. В школе делали снимки чего-то там, и врач, сбивающимся голосом сказал моей маме: (далее…)

       Сходили, блядь, в кино. Впервые за миллиопиццот лет мы с беспокойной супругой моей, Ксенией Геннадьевной, решили сходить в кинотеатр. А то у нас не досуг, то работа, то дети неожиданно рождаются. (далее…)

       У нас в пяти минутах от дома есть магазин быстрого реагирования «Пятерочка». Кстати, я давно заметил, что все эти минисупермаркеты для люмпенов делятся на три вида: полное говно, ну так себе говно, и вполне себе хорошее говно. У нас, как у людей зажиточных и родовитых, как раз третий вид. Чистенько, уютненько, один кассир и половина продавца Галины Игоревны, женщины с трудной судьбой и пятым размеров китайского бюстгальтера. (далее…)

       Однажды я сгребал граблями листья и нашел труп. Труп был женский, почти новый. Дедушка Артемий, с которым я вместе работал, сказал, что он уже шестьдесят пять лет работает граблями, всякое находил, то сотку мелочью, то бутылку, но в основном, конечно, говно. А тут такая удача. (далее…)

       Когда-то в городке, где я рос жил дискжоккей Саша-Маша. (далее…)

       Витек ровный пацан. Сказал отрезал. И все у него по-понятиям. Потому что правильной жизнью живет, нормальной жизнью. Как человек, а не как этот. (далее…)

       — Какой у вас мальчик красивый! Родословная в порядке? (далее…)

       О соснах я знаю всё. Было бы странным не этого не знать, проведшему всю свою сознательную жизнь между них. Сосны умеют двигаться только вверх. Начиная свою жизнь из маленького семечка, вывалившегося из шишки, они неустанно растут вверх, к небу, пока не становятся высокими могучими деревьями с головокружительным ароматом хвои. Сосны умеют плакать. Янтарные вязкие слезы, которые вы называете смолой, выступают на их коре от удара или надпила. Сосны плачут. Как сосны смеются я не знаю. Ни разу не видел, хотя знаю о соснах все. Наверное они не умеют смеяться. (далее…)

       Так получилось, что младший лейтенант Кошкин в новогодних чудесах практически разочаровался. С детства ему как-то не очень везло с этими чудесами. (далее…)

       Ветер не унимался. Со вчерашнего вечера небеса разозлились на Питер. Впрочем, ему не привыкать. Кому не известно про колючую невскую погоду? (далее…)

       Лучше бы и не возвращался Павел Арсеньевич в деревню свою, ей-Богу. До Берлина шёл, на брюхе полз, думал вернусь домой, в дом с коньком на крыше в вишнёвом цвету, встретит его там Наталья, коса до пояса, платье в горох… Они ведь и пожить до войны этой не успели толком, месяц как свадьбу отыграли и на тебе, вставай страна огромная. (далее…)

       Самуил Моисеевич знает только то, что когда никто не спрашивает ничего говорить не надо. А если вдруг кто-то что-то спросил, то отвечать можно тоже не совсем то, что думаешь. Раньше, когда он был совсем молодой и кудрявый, его звали Муля, и он подобно многим жителям городка, ходил собирать березовый сок. (далее…)

       Хорошо сидеть на краю пропасти. Осознавать, что ты смотришь в бездну. Там, внизу, неизвестность. А тебе хорошо. Ты сидишь на краю, перебираешь руками теплый песок и думаешь, что так будет продолжаться вечно. (далее…)

       На свете есть много настоящих мужских профессий. Например, пилот. А если ты военный пилот, летчик настоящего боевого бомбардировщика, считай, романтичнее того, чем ты занимаешься, нет в мире. (далее…)

       Иван Петрович купил удочку купил форелевый спининг Dynamic CZ «Norstream» за 14 тысяч рублей. Еще он купил рыболовного снаряжения еще на 38 тысяч 520 рублей. (далее…)

       Жили-были два художника. И любили они одну и туже женщину. Женщина была рыжеволоса и носила парчу. А ещё эта женщина любила цветы и не могла никак определиться, кто же из двух художников ей нравится больше. (далее…)

       Я вот всегда завидовал обстоятельным мужчинам. Все-то у них предусмотренно. У них даже гараж есть. А в гараже полочки. Вот тут болты какие-то, вон там шурупы строго по размерам. Шуруповерт фирмы Бош! И вообще в гараже есть всё Вплоть до токарного станка. (далее…)

       — Виконт, вы также, как и я имеете честь видеть этого господина в макинтоше, коего никогда ранее мы не видели на светских раутах в нашей округе? (далее…)

       — Папа, зачем нам крутить это дурацкое колесо? (далее…)

       Андрюша, как и многие был зачат зимой. Зимой потому что пробки больше. Выпадет снег и всё. Пиши пропало. Станет колонна машин и теперь уж до самой весны зазимует. (далее…)

       У каждого города, друзья мои, свои понты. В любом, да точно вам говорю, абсолютно любом городе. (далее…)

       Рахиль Абрамовна вернулась из эвакуации. Почти четыре года в далекой мордовской Рузаевке не прошли таки даром. У Рахиль Абрамовны обострился ревматизм. Жила она там не очень, это вам не дома. Сначала ее поселили в бараке при лесхозе, а потом подыскали более или менее приличное жилье, которое она честно делила с семьей Гриншпунов, эвакуированных из под Гомеля.  (далее…)

       -И даже не говори мне никаких слов! Я скорее помру прямо сейчас, чем дальше буду слушать от тебя майсы за этот цорес из шапито! (далее…)

       Мама, оно не хочет! Оно не влезает и не хочет!
       -Мусечка, вы бы шоколад в мясорубку еще с фольгой засунули! И зачем вам мясорубка, когда есть терка? (далее…)

       Я живу в каменном колодце. Осталось только наполнить его водой. Мне часто это снится. Вода заливает этот грязный вонючий двор вместе с его немногочисленными разноцветными жителями, их трусами и носками на провисших веревках, с полуразобранным мотороллером старшего сына Рафаэлова, вместе с верещащими маленькими филиппинками со второго этажа, вместе с черномазым вечно вшаренным наркоманом Джимми, и даже вместе со мной. (далее…)

       Солнце медленно восходило над Бангалором, освещая лучами белоснежные стены дворца раджи Пранай Мадхава. Сотни слуг сновали по дворцу, пытаясь не попадаться на глаза господину и его благоверной рани Падмавати. С утра раджа был зол, и тому были причины. (далее…)

       Передо мной лежит белый лист. Обычный, ничего странного в нем нет. Конечно, я бы мог написать тебе письмо так, как принято сейчас, нащелкивая маленькие аккуратные буковки на клавиатуре компьютера. Кто, черт побери, сегодня пишет письма от руки? Либо какая-нибудь старушка, для которой высшим достижением прогресса все еще является ламповый телевизор, либо какой-то невыносимый эпатажный фрик. Но мне кажется, писать тебе письмо на компьютере будет неправильным. (далее…)